В Третьяковской галерее хранится значительный блок произведений Александра Родченко и Варвары Степановой, наиболее известной частью которого являются их живопись и графика доконструктивистского периода. Супруги очень внимательно относились к сохранению своего творческого наследия. Они активно выставлялись и были заинтересованы в том, чтобы их работы попадали в музейные собрания. В начале 1920-х оба участвовали в организации и дальнейшей работе Музея живописной культуры, первого в мире музея современного искусства. Для Родченко и Степановой был принципиально важен процесс фиксирования и научного осмысления тех перемен в изобразительном искусстве, свидетелями и деятельными участниками которых они являлись. С этим связана их общественная работа, включавшая преподавание, публикации в журналах, участие в дискуссиях и диалог с искусствоведческим сообществом.

Смотря на горы своей живописи прошлых лет, я иногда думаю, куда это девать? Жечь жалко, работал десять лет.

Сознательно отказавшись от экспериментов в живописи, Родченко иронично вспоминал о них в статье «Записная книжка ЛЕФа»: «Смотря на горы своей живописи прошлых лет, я иногда думаю, куда это девать? Жечь жалко, работал десять лет. Вот пустое дело, — прямо, как церковное здание. Ни черта с ней не сделаешь!» Тогда он сделал выбор в пользу производственного искусства. Степанова также сосредоточилась на работе с текстилем и оформлении печатной продукции. В центре их активных творческих поисков оказалась фотография, для одного — как основная сфера деятельности, для другой — как основной визуальный элемент облика полиграфической продукции. Для них фотоискусство не существовало в отрыве от документальной сущности изображения, полученного с помощью камеры. Фиксация «факта» как форма активной организации реальности являлась основополагающим принципом творческой деятельности группировок авангардистов, связанных с литературно-художественным объединением «Левый фронт искусств» (далее — ЛЕФ).

В той же статье Родченко описал эпизод из своей практики, связанный с созданием серии плакатов «История ВКП(б)», во время работы над которой он использовал архивные снимки: «В музее Революции я брал материал и консультацию. После выпуска первых пяти плакатов в музее открылась дискуссия: “Чем нужно иллюстрировать революционный материал в музее — фотографиями или рисунками?” Странная дискуссия в музее! Могли взять и постановить иллюстрировать рисунками. Но... вопрос оставался вопросом, а потому собирают и иллюстрируют тем и другим. — Там видно будет… А там привыкнут. Вот боюсь только — к чему привыкнут?»

Энтузиазм конструктивистов натолкнулся на неготовность музейного сообщества работать с результатами их труда. Несмотря на расцвет отечественного фотоискусства в 1920-е годы, московские музеи не спешили признавать светопись как художественную практику, достойную систематического собирания и экспонирования. Отношение к полиграфической продукции также не выходило за рамки библиотечных функций.