Уникальная история Большого драматического театра бережно сохранила для современников и будущих поколений творчество легендарных режиссеров, художников и актеров: Бенуа, Добужинского, Петрова-Водкина, Альтмана, Товстоногова, Стржельчика, Борисова, Смоктуновского, Лебедева и других великих, которых невозможно забыть. Когорта сильных личностей, корифеев сценического мастерства во всех сферах театрального процесса на протяжении ХХ века сформировала узнаваемый образ, основанный на глубокой преданности собственным художественным принципам, несмотря на всю бурную противоречивость последних ста лет. Прошлое и настоящее БДТ наглядно представлено в новом музее, вернувшемся после долгого и трудного периода реконструкции здания в свои родные стены, всегда бывшие средоточием волшебства театрального действа.
Театр и музей открылись для публики в конце сентября 2014 года, благополучно пережив период существования на временных площадках, что обусловило выбор спектаклей на период ремонта основной сцены. Торжественная церемония открытия обнажила фирменный зеленый цвет здания БДТ и дизайна афиш, неизменно связанных в памяти зрителей с образом театра легендарного времени Товстоногова. В процессе исследовательских работ неожиданно выяснилось, что первоначальный цвет фасада в 1903 году был желтым. Благодаря усилиям главного художника Э.С.Кочергина точка зрения реконструкторов, мечтавших вернуть желтизну стен, оказалась побеждена. Театр, связанный с символической метафорой зеленого цвета как знака надежды, утратив образную ментальность колорита, потерялся бы среди других зданий XIX века на набережной реки Фонтанки.
Создание БДТ связано с именем великого русского поэта Александра Блока, ставшего первым художественным руководителем театра и получившего должность председателя директории по декрету об Особой драматической труппе, подписанному осенью 1918 года. Первый спектакль БДТ — «Дон Карлос» по Фридриху Шиллеру — был сыгран 15 февраля 1919 года, но не в ныне всем известном здании на набережной, а в Оперной студии консерватории. Афиша первого спектакля, документы, фотографии, эскизы, декорации, костюмы — вся великая история театра, преданно и верно аккумулированная через артефакты, с самого начала существования сохранялась в музее. Первая выставка экспонатов появилась еще до Великой Отечественной войны и размещалась в залах, где ныне находится ресторан для зрителей. Позже, в 1978–1979 годах при Товстоногове музею было предоставлено иное пространство — залы рядом со зрительским фойе. Новая экспозиция музея театра, созданная известным исследователем сценографии Н.П.Хмелевой, автором монографического издания «Художники БДТ», построена по хронологическому принципу и вмещает в себя ХХ век, начинаясь с самой первой постановки и завершаясь последним спектаклем Товстоногова «На дне» М.Горького 1987 года. История театра дана двумя крупными блоками, размещенными в отдельных залах: до 1956 года и эпоха Товстоногова, чей режиссерский взлет симптоматично совпал с «оттепелью» 1960-х годов.
Выставочное пространство музея, организованное Н.П.Хмелевой вместе с дизайнером М.С.Бархиным, наилучшим образом отражает «биографию» театра на Фонтанке. Как известно, эстетизм мирискусников — А.Н.Бенуа, М.В.Добужинского, Б.М.Кустодиева — вызвал в 1920-е годы примат художника над режиссером, как это верно заметил еще в 1929 году С.Радлов в журнале «Жизнь искусства»1. Многолетнее лидерство БДТ в театральном процессе визуально иллюстрировано историей, показанной через профессиональную и любительскую съемку в небольшом зале-переходе, где можно воочию представить недоступную обычному человеку театральную «кухню», столь манящую закулисную жизнь: уникальная фотография Александра Блока вместе с труппой; художник Борис Кустодиев, широко известный станковыми работами, на фоне своей огромной декорации; репетиционный процесс Товстоногова, где запечатлены фрагменты его уникального метода работы с артистами; счастливые лица Стржельчика и Борисова после очередной победы на знаменитых футбольных матчах БДТ; Кирилл Лавров, взявший на себя бремя хранителя театра, и сменивший его Тимур Чхеидзе; новый художественный руководитель Андрей Могучий, недавно возглавивший театр, и яркие моменты лучших постановок. На спектакли «Пять вечеров» Александра Володина, «Горе от ума» А.С.Грибоедова, «Три сестры» А.П.Чехова, «Прошлым летом в Чулимске» Александра Вампилова, «История лошади» Л.Н.Толстого, «Мещане» М.Горького, «Ханума» А.Цагарели и другие невозможно было достать билеты. Петербуржцы до сих пор вспоминают гигантские очереди у фасада в кассу театра. Уникальная плеяда актеров БДТ, признанных титанов театра — И.М.Смоктуновский, О.И.Борисов, Е.А.Лебедев, С.Ю.Юрский, В.И.Стржельчик, Е.З.Копелян, К.Ю.Лавров, А.Ю.Толубеев, А.Б.Фрейндлих, О.В. Басилашвили, — запечатлена на фотографиях и в памяти зрителей. Часто актеры помогали обычным людям, пользуясь во благо своей известностью. Показательный эпизод приводит Э.Кочергин в своих воспоминаниях, где рассказывается о душевном бескорыстии Стржельчика. «Владислав Игнатьевич спустился после репетиции ко мне в мастерскую, чтобы оговорить свой сценический костюм для спектакля “Дачники”. Через пару минут дверь в макетную отворилась, и в ней возникла уборщица нашего третьего этажа, маленькая тихая старушка, и с протянутыми руками бросилась к Стржельчику. Подле него неожиданно пала на пол и по-деревенски, с колен, стала биться головою, причитая благодарности “пану-барину” за добро, сделанное для нее и ее сына, обрубка войны, инвалида-колясочника, — добытую им двухкомнатную квартиру. <...> Он поднял старушонку с пола, поцеловал ее, сказав, что смог помочь им благодаря своему депутатству. Он в ту пору был депутатом Верховного Совета <...>»2.
Отбор произведений для экспонирования производился в первую очередь из фондов БДТ: это работы А.Н.Бенуа, К.С.Петрова-Водкина, М.В.Добужинского, Ю.П.Анненкова, Н.П.Акимова и других мастеров театрально-декорационного искусства. До 1958 года существовало правило: художник, оформляющий спектакль, оставляет в БДТ по завершении постановки полный комплект эскизов декораций и костюмов, которые отныне и принадлежат театру. Именно поэтому, отбирая работы для первого зала, экспозиционер вынужден был выступать в роли вивисектора, оставляя лучшее из хорошего и великое из значительного, преследуя при этом цель — максимально емко отразить театральную жизнь, но, с другой стороны, увлечь зрителя широко известными именами.
Александр Блок вместе с Максимом Горьким грезили о воплощении идеи о «великом человеке». Горький писал: «...зрителям необходимо показать человека, о котором он сам и все мы издавна мечтали, человека-героя, рыцарски самоотверженного, страстно влюбленного в свою идею, человека честного деяния, великого подвига»3. Это повлияло на экспозиционное решение первого зала музея, где представлен репертуар ранних десятилетий БДТ — спектакли по произведениям Шекспира, Шиллера, Гюго с утверждением идеи благородного человека, противостоящего хаосу и жестокости окружающего мира.
БДТ как детище революции с агитационным задором обращался к зрителям, что определило выбор спектаклей из мировой классики с акцентом социального протеста. В 1930–1940-е годы происходит постепенная реэволюция художественного оформления спектаклей — поступательный возврат к реализму и натурализму, на фоне которых еще сильнее выделяется яркий спектакль тех лет «Король Лир» (1941), объединивший в совместной работе трех великих творцов: Натана Альтмана, Григория Козинцева и Дмитрия Шостаковича. Лаконично-условное решение Альтмана с пронзительно звучащим драматичным красным цветом в декорации словно предвосхищало Великую Отечественную войну. В период последнего ремонта театра случайно в костюмерной нашлись самые старые костюмы за всю историю БДТ — это подлинные плащ, кольчуга и мечи из «Короля Лира», помещенные в центре первого зала и маркирующие трагические военные годы в Ленинграде. Театр пережил эвакуацию в Кирове (Вятке), вернулся в Ленинград в 1943 году и сыграл для блокадного зрителя спектакль «На дне».
Второй зал отдан эпохе главного режиссера Георгия Александровича Товстоногова, начавшейся в 1956 году. Он создал уникальный по своей сути, статусу и состоянию театр, где авторский взгляд и новизна режиссерской трактовки неразрывно связаны с ансамблем выдающихся актерских индивидуальностей и сотрудничеством с художником-единомышленником Эдуардом Кочергиным. Новые постановки Товстоногова в авторской сценографии Кочергина часто вызывали на художественном совете ожесточенные споры и сопротивление актеров новаторским решениям, которые, как оказалось, предопределили развитие сценографии второй половины ХХ века. Например, работа над знаменитым спектаклем «История лошади» превосходно иллюстрирует сложную, противоречивую, но исключительно творческую атмосферу театра в те годы. Макет не приняли на худсовете. Лебедев «представлял спектакль на фоне голубого неба, зеленой травы, цветочков, порхающих бабочек, стрекозок и прочих летучек. А я, — пишет Кочергин, — сделал седловину из холста, распятую на бревенчатых кругляках, проткнутую коновязью с желваками, следами побоев, прорывами-ранами <...>. Я покусился на невозможное — попытался выполнить натуральную физиологию из холста. Долгое время избивают холст, как били Холстомера, и он вдруг, став живым, начинает вспухать от боли, возникают раны, желваки, наросты, появляются подтеки. Увидев эдакое, Лебедев возмутился<...>. Товстоногов вдруг мне сказал: “Эдуард, делайте так, как у вас”»4. Инсталляция из найденных в мастерской Кочергина яслей, сохранившихся в музее потертого костюма Холстомера, сбруи, холстины и семян овса, водруженная в центре второго зала, акцентирует одну из вершин совместного творчества Товстоногова, Кочергина и Лебедева и композиционно связана с «Королем Лиром» Козинцева — Альтмана.
Сценографический модернизм, свойственный Кочергину и остро проявившийся уже в постановке «Мольера» (1973, режиссер С.Ю.Юрский), был целенаправлен на создание образной среды, предметно выражающей глубины человеческой души и трагедийную предельность людских эмоций. Неслучайно именно в декорациях этого спектакля неизменно происходит прощание с ушедшими в мир иной актерами. Психологический театр, к модели которого всегда был склонен БДТ, на его сцене развивали такие значительные театральные художники ХХ века, как Давид Боровский и Вадим Левенталь. Метафизическое движение во времени и пространстве осуществили Александр Орлов и Эмиль Капелюш, реализовавшие в 2000-е годы в БДТ свое поэтическое мироощущение и внутреннюю содержательность предметной сферы.
Создание экспозиции театрального музея связано с рядом сложностей, обусловленных самой спецификой спектакля как сложнейшего «организма», творческого процесса, длящегося всего несколько часов. Его трудно сохранить, поскольку он априори предполагает непосредственное соучастие и эмоциональное восприятие зрителя. Даже видеоcъемка театральных спектаклей не в полной мере передает дух театрального действа. От спектакля остается впечатление, своеобразное видение, концентрирующееся из игры актеров, восприятия декорации, костюмов, сюжета пьесы и многих других аспектов. Этот образ, почти фантасмагорию, очень зыбкую субстанцию удалось воссоздать в залах театрального музея БДТ. Аура спектакля «Кроткая» (1981), где абсолютно инфернально из зазеркального небытия материализовывалась фигура несчастной девушки, превращаясь в видение Богоматери, обрела новую жизнь благодаря инсталляции, созданной из фотографий, сюртука Олега Борисова и рамы зеркала-картины. Новаторская организация пространства театрального музея с четко выстроенной концепцией истории развития БДТ воплощена в таком содержательном экспозиционном решении, которое не только программирует восприятие зрителя, но и дает возможность погрузиться в глубины театрального действа.
В истории русских театральных музеев впервые реализован принцип ансамблевого решения экспозиции, когда экспонаты, хранящие память о былых спектаклях, поданы с той степенью значительности, которая позволяет театральному наследию оставаться актуальным и тем самым влиять на современный художественный контекст. В музее гармонично сосуществуют в едином драматургическом пространстве мирискусники и экспрессионисты, конструктивисты и реалисты, модернисты, когда-то непримиримо спорившие между собой, а теперь ждущие антрактного зрителя, чтобы вступить с ним в диалог и поведать историю великих сценических свершений одного из самых значимых театров ХХ века.
1 Радлов С. Об ошибках художника // Жизнь искусства. 1929. № 28. С.5.
2 Кочергин Э.С. Медный Гога. Вспоминание декоратора // Знамя. 2012. № 9. С.84.
3 Цит. по: Хмелева Н. Художники БДТ. СПб.: Русская классика, 2006. С.15.
4 Кочергин Э.С. Медный Гога. Фрагменты из «Вспоминаний декоратора» // Наше наследие. 2012. № 103. С.136.
