Мать и дети

1924 год оказался переломным в жизни Зинаиды Серебряковой. На 250 долларов, вырученных с продажи «Спящей девочки» на выставке русского искусства в Нью-Йорке, в августе художница вслед за своим дядей А.Н.Бенуа уехала на заработки в Париж. На эту поездку Серебрякову подтолкнуло и французское происхождение, и рекомендация Бенуа, и главное — необходимость прокормить семью. Основные направления парижского периода художницы — портрет и пейзаж, нередко совмещенный с бытовым жанром. Зинаида начинает зарабатывать портретами. Одни из первых изображенных — Саломея Андроникова и Генриэтта Гиршман. Потом последовали пастельные портреты Зубовых, Юсуповых, Сандры Лорис-Меликовой, Иды Велан, Марии Бутаковой (урожденной Евреиновой) и другие. Но, как писал К.А.Сомов, Серебрякова «непрактична, делает много портретов даром за обещание ее рекламировать, но все, получая чудные вещи, ее забывают и палец о палец не ударяют»¹. Создает Зинаида и многочисленные автопортреты (более 20 маслом, более 50 темперой, карандашом, пастелью и другими техниками), портреты детей, Александра и Екатерины, и родственников (например, Елены Браславской, 1934).

Как писала ее дочь Татьяна, «всю жизнь она работала только с натуры. Таково ее кредо. Но это не списывание с натуры, не натурализм, а глубокое изучение и проникновение в самую суть задуманной композиции портрета, натюрморта, пейзажа. Поклонница старых мастеров, она никогда не уставала учиться у них, восхищаться их мастерством и гуманизмом»². Особенно Зинаида выделяет русских художников второй половины XVIII – первой половины XIX века: Д.Г.Левицкого, В.Л.Боровиковского, О.А.Кипренского, А.Г.Венецианова, В.А.Тропинина, А.А.Иванова. Высоко ценит она И.Е.Репина и В.А.Серова, а также старых мастеров — Дюрера, Гольбейна Младшего, Тициана, Веласкеса, Рубенса. В сочных натюрмортах 1930-х годов художница нередко использует приемы фламандцев. В парижский период Зинаида Серебрякова максимально применяет все возможные техники и материалы (темпера, масло, акварель, сепия, карандаш и др.). Именно тогда проявился ее талант мастера пастели, которой она начала пользоваться только в 1922 году.

В письме детям, Евгению и Татьяне, в 1936 году Зинаида пишет: «Как ужасно, что современники не понимают почти никогда, что настоящее искусство не может быть “модным” или “немодным”, и требуют от художников постоянного “обновления”, а по-моему, художник должен оставаться сам собой!»³ А.Н.Бенуа даже говорил тогда о «деспотизме нового формализма» во Франции⁴.

Творческую радость приносили Зинаиде поездки по Франции и другим западноевропейским странам. Для себя она пишет сельские и городские пейзажи, экспериментирует в сочетании жанров. В самом Париже делает зарисовки старых кварталов Марэ, Монмартра, улицы Мальбранш близ Пантеона, где жила первоначально в квартире архитектора и художника А.Я.Белобородова, на лето переезжавшего в Италию⁵. Больше, чем «сухие» урбанистические пейзажи, ее интересует жизнь горожан, особенно в поэтичных садах и парках Парижа — в Люксембургском саду, в Тюильри. Здесь, на полотнах с изображением прогуливающихся мам с детьми, появляется своеобразная «земляная» гамма, вторящая атмосфере спокойствия. Одно из первых мест, куда поехала Серебрякова вне Парижа, — Версаль, в гости к Александру Бенуа и его жене Анне Карловне. В августе 1925-го Зинаида жила в этом городке рядом с дворцом вместе с только что приехавшим из России сыном Александром. Как и Бенуа, она любит осенний Версаль и пристальное внимание уделяет парковой пластике, создавая пейзажи со скульптурой либо самостоятельные «портреты» скульптур, отказываясь от излишней детализации и почти оживляя образы.

Большему самовыражению Серебряковой содействовали ее дальние поездки (от Англии до Марокко и от Италии до Португалии), значительную часть которых она осуществила в летние и осенние месяцы. Оставаясь на одном месте от нескольких дней до нескольких месяцев и иногда возвращаясь туда в следующие годы, художница создавала целые серии зарисовок уличных сцен, портретов, пейзажей, представляя цельную картину курорта, города или сельского поселения. Так за свою жизнь она совершила более сорока дальних поездок, и большая их часть приходится на 1920–1950-е годы. Иногда в один год было до четырех поездок. Ездили в вагонах второго класса, снимали недорогое жилье, жили у друзей и родственников. Часто не было денег даже на билет. Приготовления к поездкам тоже были трудные. В письме детям в 1937 году она пишет: «Приготовляю тоже сама масляные краски — растираю порошки с маковым маслом и кладу их в тюбики. Багажа в дорогу надо взять очень мало, т.к. дорого стоит, а вместе с тем мое “художество” берет столько места и тяжести — мольберт складной, три плияна, папки, подрамники, холсты, краски, пастель, темпера и т.д.!!!»⁶

Зинаиду Серебрякову манил юг Франции; в основном Лазурный берег, Пиренеи, Савойя, Овернь, Корсика. Лазурный берег художница проехала весь (от Марселя до Ментоны), создав в 1927–1939 годах серии пейзажей с широким охватом пространства, замечательной проработкой дальних планов. В июле–августе 1931 года она живет у родственников в Ницце и в Ментоне, где в парке установлены две скульптуры, отлитые по моделям ее отца Е.А.Лансере. Этот год интересен опытами соединения в картинах маслом пейзажа и натюрморта («Ментон. Корзина с виноградом на окне»), портрета и натюрморта («Ницца. Продавщица овощей»), портрета и пейзажа (картина «Девушка у окна», напоминающая произведения немецкого романтизма). На год раньше, в конце лета 1930 года Зинаида Серебрякова с детьми жила в небольшом городке Коллиур (Кольюр), расположенном в шести километрах от границы с Испанией на берегу Средиземного моря. В этом городе, излюбленном многими французскими художниками, в том числе фовистами, она пишет насыщенные солнечным светом пейзажи с портом, старинным замком тамплиеров, портреты рыбаков, виды террасы, где они жили («Катя на террасе»), натюрморты с рыбами и цветами, изображения веток плодовых деревьев⁷. Летом 1933 года Серебрякова посетила Савойю. Она пишет серию пейзажей в городе Аннеси, на озере Бурже с городом Экс-ле-Бен и в савойских Альпах, в том числе в деревне Ментон-Сен-Бернар на восточном берегу озера Аннеси. В 1934 году в качестве места летней работы Зинаида выбирает городок Эстен в Оверни. В следующем году она возвращается в него чуть позже — в августе-сентябре, чтобы застать сбор винограда, так как, по ее словам, «нет ничего декоративнее и красивее виноградных лоз и тяжелых кистей и полных ими корзин»⁸. Летом 1938 года отправилась на Корсику. Вместе с Екатериной они приплыли на пароходе в городок Кальви, расположенный на вдающемся в море скалистом полуострове, и наслаждались окружающими видами⁹.

Во французский период Зинаида Серебрякова побывала в девяти странах. В Берлине в 1927 году, в Брюгге в 1928 году, в Брюсселе в 1930 году, где писала в основном заказные портреты. В декабре 1936-го и в апреле 1937 года примеривала композиции оформления виллы Жана-Анри де Броуэра «Мануар дю Реле» в Помрейле близ Монса, в Бельгии. Больше других стран Зинаиду привлекала Италия с ее видами и памятниками искусства. Еще весной 1903 года она вместе с А.Н.Бенуа изучала Рим, а накануне Первой мировой войны, в июне 1914 года ездила по городам северной Италии и особенно наслаждалась Венецией — родиной своего прапрадеда композитора Катарино Кавоса. С большим удовольствием она едет в августе 1932 года в Тоскану и Умбрию, где работает почти исключительно для себя. Пишет преимущественно темперой городские виды Флоренции, Ассизи, городок Буджано близ Пистойи, окрестности Пизы. Именно по поводу этой поездки А.Н.Бенуа пишет в газете «Последние новости» 10 декабря 1932 года: «Как чудесно умеет передавать это европейское художница и тогда, когда она нас приводит в чудесный флорентийский сад, и тогда, когда мы с ней оказываемся на уютной площади провинциального Ассизи». Во Флоренции Серебрякова пишет пейзажи садов Боболи, виды от церкви Сан-Миньято-аль-Монте. В следующий свой приезд в Италию, в октябре 1937 года художница выбирает маленький город Сан-Джиминьяно с отмеченными еще П.П.Муратовым домами с высокими башнями. Вот как пишет она сама: «Выбрали маленький городок Сан-Джиминьяно, знаменитый своими башнями средних веков и чудными росписями в церквах. Вокруг города расстилается дивный пейзаж, т.к. с 335 метров высоты, где он находится, видна бесконечная даль, теряющаяся в нежно-голубых дальних горах»¹⁰.

Но, пожалуй, лучше Зинаида Серебрякова смогла раскрыть свой живописный и графический талант в Бретани во Франции и в Марокко. Скучая по видам усадьбы Нескучное, по крестьянам и жизни на земле, она создает целые серии пейзажей, бытовых сцен, портретов простых людей. Впервые она попала в Бретань в июле 1925 года с сыном Александром, навещая А.Н.Бенуа в городке Камаре-сюр-Мер на вдающемся в океан мысу близ Бреста. Она создает карандашные зарисовки порта, работы темперой с изображением моря, скал, передающие необыкновенные сочетания синих, зеленых, охристых тонов. Летом 1934 года был выбран городок Пон-л’Аббе на юго-западе Бретани близ Кемпера, в шести километрах от океана, с живописным замком, церковью Нотр-Дам-де-Карм, рынком и средневековой застройкой. Именно здесь Серебрякова начала свою знаменитую серию портретов пастелью женщин с высокими чепцами, украшенными бретонской вышивкой. Из города Серебряковы переехали в деревушку Лескониль на берегу моря, где жили у рыбаков. Пейзажи пустынных песчаных пляжей здесь соседствуют с многочисленными этюдами неба. Лето 1935 года Серебряковы провели там же, изучая традиционные дома с островерхими крышами. Июль–август 1937 года Серебряковы прожили в портовом городе Конкарно на юге Бретани близ городка Понт-Авен, известного по Понт-Авенской школе. А последний свой приезд в Бретань в сентябре 1939-го Зинаида проводит в городке Треберден на северном берегу Бретани, где еще в 1897-м работали Е.Е.Лансере и А.Н.Бенуа¹¹.

Но большую известность получили марокканские серии Зинаиды Серебряковой. Сильные впечатления на нее производили рассказы ее брата Евгения о его поездках по Кавказу. Да и сама она еще со времени эскизов панно для Казанского вокзала мечтала попасть на Восток. Поэтому, когда барон Жан-Анри де Броуэр, познакомившийся с Зинаидой во время проведения «Выставки старого и нового русского искусства» в Брюсселе, в 1928 году предлагает ей поездку в Марокко на условиях выбора понравившихся работ, она соглашается и едет туда на поездах через Испанию. «Дорога от Касабланки до Марракеша совершенно гладкая и напомнила мне даже нашу Курскую губернию, но, подъезжая к Марракешу, вдруг начинается Африка — красная земля и пальмы, а вдали снежная цепь Атласа, но очень далеко, так что почти всегда закрыта облаками. Марракеш же весь розовый и совершенно ровный, без гор и холмов…»¹² Здесь она работает пастелью, ее интересуют торговцы и музыканты на улицах, погонщики верблюдов в фундуке. Среди немногочисленных чистых пейзажей — виды из окна гостиницы «Континенталь» в центре города, наполненные растениями дворики дворца Бахия, виды городских стен, предгорий Атласа и села Тамеслут, в которых поражает ощущение легкости исполнения, иногда импрессионистичность композиций. Вторая поездка в Марокко в марте–апреле 1932 года, устроенная на тех же условиях, более разнообразна в географическом плане. Пароходом Серебрякова добирается из Марселя до Касабланки. Месяц живет в Фесе, посещая соседний город Сефру, где рисовала марокканских евреев, и живописный город Мулай-Идрис, сохранивший свой средневековый вид до сих пор. Две недели проводит в Марракеше. Кроме пастели, теперь она взяла с собой масло и темперу. За две марокканские поездки художница создала более 300 портретов, пейзажей, уличных сцен, изображений обнаженных марокканок, много зарисовок. Несмотря на то что были нередки дожди, в большинстве работ ощущается южное солнце, делающее цвета ярче¹³.

В 1939 году наступил поздний период творчества Зинаиды Серебряковой. В январе ей делают операцию на глазах, в 1942 году — вторую. Во время войны она с Александром и Екатериной живет в Париже. После ее окончания, в августе 1945 года едут на курорт в Сали-де-Беарн в Нижних Пиренеях с термальными водами для лечения ревматизма. Сюда же Зинаида возвращается осенью 1950 года, много рисует животных и домашних птиц. Художница продолжает писать заказные портреты, в августе 1949 года ее приглашают в средневековые замки Эпири в Бургундии и Ламот в Оверни близ города Бриуд. С 1947 года она чаще посещает Англию. Еще в 1925 году она гостила в Лондоне у своей двоюродной сестры Надежды Леонтьевны Устиновой. Сохранились карандашные зарисовки и картины темперой Гайд-парка, замка Хэмптон-Корт, а также пляжа в городе Брайтон. Теперь же, в 1947–1954 годах¹⁴ почти каждое лето Зинаида с дочерью Екатериной около месяца проводит в усадьбе друга своих родственников Эдвардсов Гарольда Кобба в Ган-Хилл-Плейс к северу от города Колчестер в графстве Эссекс. Больше, чем деревни, люди и архитектура, в Англии Серебрякову интересовала природа: «Природа английская меня поразила своей пышной, густой зеленью, деревья удивительной красоты, на каждом шагу вековые дубы, кедры и тополя», — пишет она своей дочери Татьяне¹⁵. Неподалеку от Ган-Хилл-Плейс расположено село Дедхэм, одно из излюбленных мест работы Джона Констебля, которого так ценила художница. Зарисовки английских дубов Серебряковой заставляют вспомнить ее восхищение рисунками И.И.Шишкина.

Чаще теперь Зинаида посещает и Швейцарию, где, конечно, ее привлекали горы. Еще в июле 1939 года она едет в Женеву для консультации у доктора, а затем две недели проводит в городе Адельбоден в кантоне Берн: «Конечно, Швейцария очень живописная страна, пейзажи полны “романтизма” — водопады, горные потоки, снежные вершины и прочая красота»¹⁶, — восхищается она в письме детям. Каждое лето в 1951–1955 годах она около месяца проводит на вилле «Фантазия» в коммуне Бельвю близ Женевы у графини Жумийак, приглашавшей ее для написания портретов. Сохранилась серия видов сада виллы и расположенного неподалеку Женевского озера.

Зинаида Серебрякова cыграла огромную роль в творческом становлении своих четверых детей. До 1924 года все жили вместе. Вначале в Нескучном, где и родились Евгений (1906), Александр (1907) и Татьяна (1912). Младшая Екатерина родилась в Царском Селе в 1913 году, но тоже успела застать усадебную жизнь. После революции, в декабре 1917 года пришлось переехать сначала в город Змиев, а затем в Харьков. С приходом белых, весной и летом 1918 и 1919 годов Зинаида с детьми опять в Нескучном, но уже в другой атмосфере. 22 марта 1919 года в Харькове от тифа умер ее муж Борис Анатольевич. Дети потеряли отца, когда им было от 5 до 12 лет: они запечатлены в изумительной картине «Карточный домик», написанной в том же печальном году.

С декабря 1920 года Зинаида с детьми жила в Петрограде, где они чуть позже поселились в доме Бенуа на Никольской улице. Здесь и были заложены важнейшие графические навыки и основные вкусовые предпочтения ее детей. Вот как об этом в 1985 году вспоминал Александр Серебряков: «Рисованию мы начали учиться дома на примере нашей матери, З.Серебряковой, и двух дядей Лансере (художник Е.Е.Лансере и архитектор Н.Е.Лансере. — П.П.), а также А.Бенуа. Нужно сказать, что специально нас не учили, но подавали пример и, если хотите, давали нам направление. До сих пор мне запомнились исторические картины дядюшки Лансере, который увлекался воссозданием исторических сюжетов, не говоря уже об иллюстрациях А.Бенуа к произведениям Пушкина»¹⁷.

Судьбы детей Зинаиды Серебряковой сложились по-разному. Оставшийся в СССР старший сын Евгений Борисович (1906–1991) избрал путь архитектора. На его становление повлиял дядя, архитектор Николай Евгеньевич Лансере (1879–1942). Учиться Евгений начал на архитектурном факультете ленинградского Вхутеина, а окончил Ленинградский институт коммунального строительства. В 1931 году был направлен на Дальний Восток, работал в Хабаровске в институте «Дальпрогор». На центральной улице города в 1937 году он построил в стиле неоклассицизма здание Главдальстроя с рестораном «Уссури». Вернувшись в Ленинград, Евгений стал помошником Н.Е.Лансере, в 1938 году он чертил план проекта для закрытого конкурса на здание управления завода № 402 в городе Молотовск (ныне Севмаш в Северодвинске). Но уже через несколько месяцев Николая Евгеньевича арестовали (по обвинению в шпионаже), отправили в Котлас, потом Воркутлаг, а затем — Саратовская тюрьма, где он умер в 1942 году. После войны Евгений Борисович активно работал над проектом восстановления Петергофского парка. Построил в Петродворце несколько домов. Был привлечен к разработке проектов районов Сосновой Поляны и Урицка, вошедших в черту Ленинграда в 1963 году. Также Евгений был замечательным акварелистом. В декабре 1966 года он впервые побывал в Париже, где впервые за сорок с лишним лет повидался с матерью. В 1940–1980-е годы он передал многие работы матери в ведущие музеи страны (Русский музей, Третьяковскую галерею и др.)¹⁸.

Старшая дочь Татьяна Борисовна (1912–1989) решила стать балериной. Когда Зинаида Серебрякова в первой половине 1920-х годов много рисовала балерин и сцены из их театральной жизни, Татьяна поступила в Ленинградское хореографическое училище, после окончания которого в 1930 году танцевала на сцене Малого оперного театра (бывшего Михайловского). Но уже в 1932-м она почувствовала большую тягу к художествам и решила переменить профессию. Она поступила в Ленинградский институт живописи, скульптуры и архитектуры, из которого, когда новый директор Академии художеств И.И.Бродский в 1934 году потребовал пересдать вступительные экзамены, ушла, как и многие другие студенты. Вскоре она стала театральным художником и в конце 1930-х годов была приглашена в Минск в Белорусский театр оперы и балета. Участие с мужем, театральным художником Валентином Филипповичем Николаевым (1900–1988), в декаде белорусского искусства в Москве в 1940 году повлияло на переезд в столицу. С 1943 года Татьяна работала во МХАТе: писала и создавала сшитые из материй декорации, работала с освещением, создавала эскизы костюмов. Хорошо зная историю театра, она восстановила много декораций и костюмов для сцены МХАТа; также преподавала театральную живопись в ГИТИСе и Училище памяти 1905 года.

Татьяна Борисовна очень много сделала для популяризации творчества своей матери. Она атрибутировала многие рисунки и холсты, систематизировала архив, готовила для публикации переписку, как могла возрождала память о своей матери, в том числе подготовила обширные выставки ее работ в 1965 и 1966 годах, которые стали настоящим открытием творчества этого замечательного художника.

Впрочем, дети Зинаиды Серебряковой были всегда под сильным впечатлением от ее работ. Но наибольшее влияние они оказали на тех из них, кто уехал к матери в Париж. Первым в 1925 году переехал Александр. В 1928 году удалось организовать переезд Екатерины.

Переехав в Париж, Александр Борисович Серебряков (1907–1995) создавал пейзажи этого города и различных областей Франции, Бельгии, Голландии, Германии, Италии. Целые серии архитектурных пейзажей запечатлели в том числе и ушедшие виды центральных кварталов Парижа. Особенно полюбились ему виды Сены, центральных площадей, кварталов Марэ, бульвара Монпарнас. Для заработка он создает стилизованные географические карты и эскизы рисунков к абажурам. К 1940 году относится его замечательная панорама города, написанная с холма Монмартр. Еще в 1920-е годы Александр много сотрудничал со своим дядей А.Н.Бенуа и его сыном Николаем — вместе они оформляли театральные постановки труппы Иды Рубинштейн, балетные постановки Бориса Кохно. Совместно они иллюстрировали и некоторые книжные издания (например, поэму А.А.Попова «Григорий Орлов», 1946). Александр много сотрудничал с издательствами, оформлял книги и журналы. Продолжая традиции объединения «Мир искусства», он работал и в области «малой графики», придумывая шрифты, эскизы почтовых открыток, марок и визиток, в частности графику заголовка газеты «Русская мысль». Выделяет Александра и повышенное его внимание к кинематографу: он работал над макетами и писал задние планы для многих кинопостановок, в том числе для «Волжских бурлаков» с Федором Шаляпиным, в 1946 году создал декорации к балету «Сильфида» в театре Елисейских полей. Его главный совместный проект с матерью — оформление особняка барона Броуэра «Мануар дю Реле» в Помрейле в Бельгии в 1934–1937 годах.

А с 1940-х годов Александр стал известен как виртуозный мастер документально точных изображений интерьеров особняков, замков и дворцов. В 1942 году по рекомендации антиквара Александра Половцова он был приглашен богачом и коллекционером Карлосом де Бестеги в недавно им купленный замок Груссе возле городка Рамбуйе. За несколько приездов, вплоть до 1960-х годов Александр создал целую серию интерьеров, а также виды парка, многие элементы которого (китайская пагода, лабиринт) сооружены по его же проектам. Вместе с кубинским архитектором Эмилио Терри в 1951 году он проектировал дворцовый театр. По приглашению того же Карлоса де Бестеги он ездил в Венецию, где запечатлел костюмированный «Бал века» в палаццо Лабиа. Прославленного «портретиста интерьеров» все больше приглашают и другие знатные особы — журналист и бизнесмен Рональд Три и его жена Мариетта Пибоди во дворец Дичли близ Оксфорда в Англии (1948), чилиец Артуро Лопес Вильшо в особняк в Нёйи-сюр-Сен под Парижем (1951), барон Эли Робер Ротшильд в отель Массеран близ площади Инвалидов в Париже (1976). Много раз с 1950 по 1983 год возвращался Александр в отель Ламбер на острове Св. Людовика в Париже. В 1969 году здесь по заказу барона Алексиса фон Розенберг-Реде он сделал серию изображений знаменитого Восточного бала. Сотрудничая с ведущими французскими дизайнерами, работал также над оформлением интерьеров музеев, магазинов, особняков; исполнял декоративные панно-обманки с изображением книжных шкафов и коллекций фарфора, с 1970-х годов работал над постройками в парке Флорал замка Апремон-сюр-Алье близ Невера (мост «Пагода», Турецкий павильон). Созданный по его проекту павильон «Бельведер» он украсил керамическими панно с изображением кругосветного путешествия Полишинеля.

Александр неоднократно участвовал и в выставках — в Париже, Брюсселе, Праге. Еще в 1934 году он подарил Русскому культурно-историческому музею в Праге свой «Фламандский пейзаж». В 1987 году прошла выставка его работ в Нью-Йорке, а в 1994-м — во дворце Мальмезон близ Парижа. Разностороннее творчество Александра, в духе его дяди А.Н.Бенуа, в 1945 году дополнилось его деятельностью в Обществе сохранения русских культурных ценностей за рубежом, одним из учредителей которого он был, а после смерти Сергея Лифаря сделался его председателем. Члены общества разрабатывали планы создания музея русских художников в эмиграции, в который со временем могли бы попасть и французские работы семьи Серебряковых.

Младшая дочь Зинаиды Серебряковой Екатерина (1913–2014) всегда была в тени творчества ее матери, братьев и сестры. Ее творчество более камерное, но не менее интересное. Как и Александр, Екатерина не получила академического художественного образования. Вплоть до 1960-х годов она была главной моделью для матери. Можно вспомнить прекрасные образы в картинах «Катя в голубом у елки» (1922) и «Катя на кухне» (1923). После переезда Екатерины в 1928 году в Париж все хозяйство в доме постепенно легло на нее. В конце 1920-х – 1930-е годы, во время поездок с матерью и братом, она создает карандашные и нежные по цветовым сочетаниям акварельные пейзажи Лазурного берега (Кассис, Ницца, Ментона), Бретани («Пейзаж с мельницами», 1937), Пиренеев, Оверни, Савойи и Корсики. Вслед за матерью использует похожие композиционные решения, разрабатывает бытовой жанр. Также вместе они посещают Бельгию, Италию, Англию, Швейцарию и даже Португалию.

Уже в 1930-х годах Екатерина проявила себя как мастер интерьера и портрета («Портрет Марианны де Броуэр», 1932). Некоторые ее интерьеры парижских особняков трудно отличить от работ Александра. Тем более что брат и сестра часто работали вместе: Екатерина писала фигурки и обстановку в его интерьерах. Среди замков и дворцов, запечатленных художницей после Второй мировой войны: замки Эпири в Бургундии и Ламот в Оверни (оба 1949), замок Хэйтроп в Англии (1955), дворец Лафит-Ротшильд в Аквитании (1961). Вслед за матерью очень любила Екатерина парижские сады и парки («Люксембургский сад», 1952). В 1950–1960-е годы много работала она и в жанрах, свойственных для академических классов «живописи зверей и птиц» и «цветов и плодов». Необыкновенно сочно и реалистично написаны натюрморты «Корзина с виноградом», «Блюдце с клубникой и смородиной», «Натюрморт с персиками». В ее цветах и, особенно, изображениях птиц — много от акварелей ее бабушки Екатерины Николаевны. После войны развивается и очень редкий в XX веке талант Екатерины Борисовны по созданию макетов интерьеров особняков («Салон Людовика XVI в особняке Артуро Лопеса в Нёйи-сюр-Сен», 1960-е годы). Небольшие макеты («коробочки») она наполняла фигурками людей, животных, обстановкой, копиями картин и мебели. Этот талант, вероятно, Екатерина переняла от дедушки, скульптора Евгения Александровича, работы которого она очень ценила.

Смерть матери в сентябре 1967 года была сильным ударом для всех детей. Очень прочувствованно об этом пишет другу семьи Е.Е.Климову в Монреаль Екатерина: «Чем больше проходит время, тем все больше и больше чувствуется незаменимая потеря нашей дорогой, любимой мамы, и как-то непонятно, что надо существовать дальше без нее, т.к. ушла вся основа нашей жизни!»¹⁹ После смерти матери и брата Екатерина Борисовна верно хранила их работы и стала членом-основателем и почетным президентом Фонда Зинаиды Серебряковой (Франция). А в 2013 году в резиденции русского посла в Париже состоялась выставка, приуроченная к 100-летнему юбилею Екатерины Борисовны, и родственниками издана первая книга о творчестве художницы²⁰. 22 августа 2014 года на 102-м году жизни Екатерина Борисовна скончалась, и с ее уходом была уже окончательно потеряна живая связь с «мирискусниками» и вообще с русским Серебряным веком.

Творчество Зинаиды, Александра и Екатерины Серебряковых парижского периода находит все больших ценителей как в самой Франции и Западной Европе, так и в России. При всех стилистических, жанровых и технических нюансах, их работы объединяет происхождение не от академической выученности, но от врожденного и переданного в семейном воспитании чувства гармонии.

Примечания

1 Письмо К.А.Сомова А.А.Михайловой. 10 марта 1926 г. (СР ГРМ. Ф.133. Д.150. Л.18).

2 Серебрякова Т.Б. Творчество, принадлежащее Родине // Москва. 1965. №11.

3 Письмо З.Е.Серебряковой Татьяне и Евгению от 14 июня 1936 г. // Зинаида Серебрякова. Письма... С.109.

4 Бенуа А.Н. Зинаида Серебрякова // Последние новости. Париж. 1932. 10 декабря. №4280.

5 Андрей Яковлевич Белобородов (1886–1965) был учеником Леонтия Николаевича Бенуа — дяди Зинаиды Серебряковой. О нем: Иванов Д.И. Русский архитектор и художник Андрей Белобородов // Наше наследие. 2004. №2 (71).

8 Письмо З.Е.Серебряковой дочери Татьяне от 24 августа 1935 г. // Зинаида Серебрякова. Письма... С.107.

9 О пейзажном творчестве З.Е.Серебряковой см. в: Павлинов П.С. Зинаида Серебрякова: пейзажи французского периода // Русское искусство. 2012. №3. С. 102-109.

10 Письмо З.Е.Серебряковой Татьяне и Евгению от 17 октября 1937 г. // Зинаида Серебрякова. Письма... С.127.

11 Об этой поездке Е.Е.Лансере и А.Н.Бенуа в 1897 г. см.: Павлинов П.С. Евгений Лансере в Бретани // Антиквариат, предметы искусства и коллекционирования. 2005. № 1-2.

12 Письмо брату Е.Е.Лансере из Марракеша в Тифлис от 24 декабря 1928 г. (Архив Е.Е.Лансере).

13 Подробнее о марокканских поездках Зинаиды Серебряковой см. в альбоме: Зинаида Серебрякова. Марокко / Сост. А.И.Николаева, П.С.Павлинов. М., 2013.

14 Последняя поездка в Англию, она же последняя заграничная, состоялась в августе 1958 г.

15 Письмо З.Е.Серебряковой из Парижа Татьяне от 16 августа 1947 г. // Зинаида Серебрякова. Письма... С.133.

16 Письмо З.Е.Серебряковой из Адельбодена Татьяне и Евгению от 5 августа 1939 г. // Зинаида Серебрякова. Письма... С.130.

17 Багинова М. Акварельная живопись Александра и Екатерины Серебряковых. Интервью с художником // Русская мысль. 1985. №3583. С.11.

18 Подробнее о передаче детьми работ Зинаиды Серебряковой в музеи СССР см. Павлинов П.С. Дети Зинаиды Серебряковой // Русское искусство. 2013. №4. С. 134-141.

19 Письмо написано 12 декабря 1967 г. (Фонд русского зарубежья им. А.Солженицына в Москве. Ф.43. Оп. 1. Д.22. Л. 13об.).

20 Екатерина Серебрякова. Марокко / Сост. А.И.Николаева, П.С.Павлинов. М., 2013.