Первой мировой войне оставалась еще почти половина ее страшного срока, когда в ноябре 1916 года в издании «Великая война в образах и картинах» (XII выпуск) была напечатана статья 26-летнего приват-доцента Московского университета Николая Устрялова (1890–1937).
Будущий известный политический деятель и философ не пытался ничего предсказать. Он только верил, что воюющее русское государство сможет стать достойным именований «Святой Руси» и «Великой России»:
«Очевидно, мы нужны всемирной истории, и потому она не оставляла нас своей поддержкой. Мы в долгу перед нею, нам предстоит оправдать ее доверие».
I
Третий год длится мировая война, третий год не ослабевает в ее участниках воля к победе. По-видимому, не близок еще день конца и, главное, еще нельзя даже приблизительно сказать — каков будет этот конец. Обе враждебные коалиции продолжают твердо верить в грядущее поражение врагов. Силы каждого из противников еще далеки от истощения.
Вполне естественны и понятны те исключительные усилия, которые напрягаются ныне борющимися государствами ради желанного исхода: вопрос идет о великих результатах, о всей будущности воюющих народов. Война, нами переживаемая, не есть плод мелких интересов или случайных интриг. Она — внешнее проявление необходимого процесса идей, обнаружение тех творческих сил, которыми живет человечество на теперешней ступени своего культурного развития. Мы стоим у исторического распутья, большие дороги мировых держав фатально встретились, сошлись, и кто-то из них должен посторониться: идти вместе дальше невозможно, — слишком тесно. Кому же суждено отступить, чья «идея» выше, жизнеспособнее, ценнее?
Творится суд истории. Лучшие народы земли предстали на этот суд, проникшись его величием, веря в свою правоту. Каждый из них, воодушевляясь идеей верховного и вселенского своего предназначения, вкладывает в обнаженный меч высшие свои идеалы, наиболее дорогие помыслы. Подвергаются испытанию всемирные, всечеловеческие ценности. Настоящая война в своих глубочайших определениях подлинно духовна, сколь бы грубо вещественны ни были те орудия и средства, которыми она ведется в плане внешнего, материального бытия.
Происходит состязание различных национально-государственных организмов, различных культур современного мира. «Идея» каждого народа требует определенной внешней среды для своего конкретного проявления. Развитие идеи неразрывно связано с изменением среды и, следовательно, с нарушением раньше установившейся международной обстановки. Внутренний рост народа нуждается в соответственном внешнем его росте: есть глубокая связь между царством идей и областью «физических» явлений. Живой, здоровой нации всегда кажутся чересчур узкими и тесными ее фактические границы. Она стремится к «самоопределению» и никогда не довольствуется наличным положением вещей. Географическая карта данного момента для нее всегда есть нечто, что должно преодолеть.
Национальное самоопределение не есть процесс, мирно протекающий в исторически сложившихся и раз навсегда данных рамках. Напротив, он является перманентным стремлением разрушить эти рамки, выйти за их пределы на мировой простор. Лишь мертвые народы замыкаются в неподвижные пределы, лишь для них свят «принцип неприкосновенности границ». Стремясь к самоутверждению, к осуществлению национальной идеи, великие нации необходимо сталкиваются между собой, теснят друг друга, необходимо вступают во взаимные конфликты. Одна неизбежно вторгается в сферу другой, ибо предел возможного влияния каждой — весь мир.
В этой атмосфере мировой конкуренции нация, внутренне слабеющая и угасающая, никогда не сможет удержать за собою в прежнем объеме свой политический удельный вес. Ее «оборонительная» борьба против притязаний духовно живого, крепнущего врага заранее обречена на неудачу. Ибо логика истории здесь неминуемо будет на стороне «наступающего». Неизбежно произойдет закономерная смена или перестановка субъектов исторического процесса, новое, входящее в полноту духовного возраста, займет место стареющего, устаревшего или внутренне больного. В этом — залог развития человечества, симптом непрерывного движения вперед.
Бесполезно пытаться живые, конкретные международные отношения втянуть в застывшую схему отвлеченного равенства народов. Народы не равны. Каждый из них отличен от другого, непохож на другой. Больше того: каждый из них, взятый в различные эпохи своей исторической жизни, не равен самому себе. По мере течения времен и сроков, меняются на земле народы, меняются и очертания отдельных национальных обликов.
Великие войны — процесс отбора в международной сфере, избрание лучших, торжество над застоем, определение вселенских путей.
Историей правит не «уравнивающая», а «распределяющая» справедливость.
II
Чтобы надеяться на успех в международной борьбе за духовное и материальное бытие, нужно иметь достаточные основания. Успехи не даются даром, — они покупаются дорогой ценой. Воле к победе должно соответствовать право на победу.
Побеждают нации, «идеи» которых достойны существования и развития. Но этого мало. Недостаточно «носить в себе» великую идею, — необходимо ее ценить и уметь осуществить ее в жизни, претворить в плоть и кровь. Можно обещать многое и не исполнить ничего, подобно рабу ленивому, зарыть свои таланты в землю. В истории иногда бывает, что нации менее одаренные, но сильные самосознанием, пониманием своих талантов, берут верх над нациями высших «идей», но бедных «свершений».
Некоторым народам суждены благие порывы, но совершить ничего не дано. «Гении» таких народов, при всех своих возможных достоинствах, обладают существеннейшим недостатком — отсутствием положительных качеств низшего порядка, «маленьких добродетелей». Благодаря этому недостатку, они рискуют так и остаться навеки непроявленными, «нерожденными душами», «пустоцветами». А их «места» занимают конкуренты, быть может, получившие меньше талантов, но зато сполна и до конца использовавшие полученное.
«Den stдrksten Nerven wird der Sieg gehцren. Победит тот, у кого крепче нервы». С этим знаменитым изречением Гинденбурга следует согласиться, но лишь при определенном его истолковании. Именно, дело тут не в нервах, как «физиологической» категории, а в нервах, как символе нравственной стойкости, нравственной выдержанности, преданности своей идее. «Крепкие нервы» — сильная воля, питающаяся сознанием долга. Победит тот, кто познает себя и закалится в решимости победить. Победит тот, кто нравственно совершеннее*.
«Все для войны, все для победы» — таков лозунг, который был провозглашен у нас в России с самого начала текущей великой войны. Нужно поистине проникнуться этим лозунгом, пронизать им весь национально-государственный организм, подлинно почувствовать всю его повелительность, всю его роковую жизненность. Каждый гражданин должен перестроить сообразно его требованиям всю свою жизнь, каждый должен быть готов к жертвам ради его осуществления.
«Русская идея», по внутреннему своему составу, духовно плодотворна и многообещающа. Наш общенациональный идеал, осознанный в глубинах народного духа как идеал «святой Руси», представляется одним из величайших и драгоценнейших вкладов в культуру вселенскую. Недаром доселе нас так оберегал исторический Промысел: неоднократно спасал он святую Русь в такие минуты, когда уже неизбежной казалась ее гибель. Спасал иногда прямо-таки «чудесно», т.е. не через нас самих, а через силы, вне нас и выше нас пребывающие. Очевидно, мы нужны всемирной истории, и потому она не оставляла нас своей поддержкой. Мы в долгу перед нею, нам предстоит оправдать ее доверие. Помощь «в кредит» не может длиться вечно: нам много дано, с нас много и взыщется. Даром ничего не дается.
До сих пор мы еще слишком мало заботились о «самоуправлении» себя, об осуществлении заложенных в нас талантов. Мы все еще — «страна будущего», страна возможностей пока неосуществленных. Нужно думать, что именно ради этих возможностей хранимы мы судьбою. Но, однако, не настает ли уже время осуществлений? Не требует ли уже от России гений истории реальных доказательств, что его доверие к ней оценено ею по достоинству? Думается, родина наша уже входит в полноту духовного возраста, перестает быть страною задатков и призывается к положительному раскрытию своей государственно-национальной идеи. По крайней мере уже многие признаки свидетельствуют об этом.
Невольно кажется, что японская война 1904–1905 гг. была как бы своеобразным и вместе с тем серьезным предостережением, полученным Россией от Разума исторических судеб. Он как бы сказал ей: «в своей борьбе за жизнь и развитие отныне надейся лишь на себя; будь самостоятельной; не жди чудес, ибо теперь чудо может тебя лишь погубить». Да, пришла пора, когда мы сами должны доказать свое право на победу. Даровой успех, действительно, принес бы нам лишь вред, лишь снова усыпил бы пробуждающуюся национальную энергию. Что было благотворно в эпоху детства и отрочества, то уже непригодно в период совершеннолетия. Нам предстоит большая работа над собою. Мы не должны забывать о предельных ценностях своего национального идеала, но мы обязаны впитать в себя и дух «маленьких добродетелей» формально-этического порядка. Помня о святости, нельзя игнорировать честность…
«Слово», которое призван поведать человечеству какой-либо народ, должно воплощаться во всем его духовно-материальном облике, а не скрываться где-то далеко в глубинах его «души». Иначе он в конце концов окажется трансцендентен своему собственному «слову» и тем самым превратится в «исторический труп», в мертвый и косный «этнографический материал». Миссия формально-этических добродетелей и заключается именно в приобщении всего народного облика к высшим свойствам народной души. Пусть же мировые события современности докажут, что Россия достойна своей «идеи», своего «слова», пусть на деле оправдает она свое идеальное предназначение. Ее будущее в собственной ее власти.
Перед лицом совершающегося грозного суда истории русское государство должно стать достойным именований «Святой Руси» и «Великой России». И тогда в победе, которая, верим, увенчает наши общенациональные усилия, мы будем видеть не милость, нам дарованную, а право, нами заслуженное.
