Тридцать пять лет назад в Калининграде открыли Музей Мирового океана. До прошлого года его бессменным директором была Светлана Геннадьевна Сивкова. Сегодня она президент этого уникального музея-заповедника. О том, как создавался музей, о его прошлом, настоящем и будущем Светлана Геннадьевна рассказала в интервью нашему журналу.

Н.Н.: Светлана Геннадьевна, Вы возглавили Музей Мирового океана, когда Вам исполнилось всего тридцать пять лет. Это была Ваша первая руководящая должность. Было ли страшно? С какими чувствами вспоминаете то время?

С.С.: До назначения я семь лет занималась музейной работой в должности научного сотрудника Историко-художественного музея и была счастлива: писала научные статьи, ездила в экспедиции. Как ученого меня волновала судьба советского научно-исследовательского судна «Витязь», и я написала заметку в газету «Калининградская правда», предложив создать клуб его друзей. И, знаете, многие откликнулись, в их числе были и ученые, и художники. Мы начали обсуждать идеи. Оказалось, судьба нашего корабля волнует не только жителей Калининграда. Как сотрудники музея мы вели переписку с самыми разными инстанциями, вплоть до ЦК КПСС, о будущем «Витязя», о необходимости его ремонта. В какой-то момент на самом высоком уровне приняли решение о создании на базе этого корабля нового музея двойного подчинения: Академии наук СССР и Министерству культуры РСФСР. Идею очень активно поддержал академик Дмитрий Сергеевич Лихачев. Мы были, конечно, рады, понимая возможности Академии наук. Возник вопрос о директоре. Члены клуба стали предлагать мою кандидатуру. Я же никуда не собиралась. Более того, понимала, что лишусь счастья творческой свободы, бесконечно выполняя указания сверху. Но страха не было. Все-таки я имела опыт руководящей работы: два года была комсоргом университета на освобожденной основе. Немалое влияние здесь оказали доверие ко мне клуба и поддержка Академии наук.

Чего я действительно боялась, так это названия — «Музей Мирового океана». Как океанолог знала, что научное понятие «Мировой океан» существует. Но для многих в нем зашит планетарный масштаб самого объекта: Мировой океан — мировой музей. А у нас что? Один полуразрушенный корабль. Я, честно, с ужасом думала об этом. В голове крутилось что-то более скромное: Музей океана, Морской музей. Но академики меня убедили: надо сразу обозначить высокую планку — да, именно Музей Мирового океана. Никак иначе.